Когда мы пришли в 6 класс, первый урок был -- урок труда, когда мальчики и девочки отдельно.
Единственная из девчонок, кого я знала, была Гелька -- сестра одного из моих друзей по дошкольному детству. Поэтому наверное она сразу подошла к нам с Ольгой и попыталась стать третьим мушкетером? Не знаю, "за попытку спасибо", как говориться!
Девчонки сразу сообщили нам, что свободных мест в классе только два -- на первой парте рядом с Ваней Д., и на последней, рядом с Русланом Б. Спорить тут было не о чем -- я со своим плохим зрением ничего не имела против первой парты, а Ольга всю жизнь просидела на последней и успела полюбить ее.
Девчонки переглянулись и предупредили ее еще, что с Русланом никто не сидит, потому что у него "приступы". Нам это ни о чем не говорило, а они не могли толком объяснить, поэтому Ольга только пожала плечами и на третий урок села рядом с высоким и симпатичным Русланом, с которым никто не хотел сидеть.
У Руслана была эпилепсия, и так получилось, что мало кто хотел с ним общаться. Одни брезговали, другие боялись. К нему относились хорошо -- как и ко всем в классе, но дружить с ним не было желающих. Ольга, никогда не видевшая приступов эпилепсии, села с ним рядом смело и заговорила просто, надо ли говорить, как он был рад, и с этого дня она стала получать все знаки внимания, на которые способен мальчишка 12 лет -- он чинил ей сломанные карандаши, пока она отвечала у доски, делился тетрадками и дарил ей марки. Это не была любовь, это была благодарность за человеческое отношение. Кстати, приступов, пока он сиждел с ней рядом, у него не было. И тогда они вообще были у него не часто -- может, раза два за весь учебный год. Народ бледнел и разбегался, учителя не знали, что делать, только Сашка, Гелькин брат, прыгал к Руслану через две парты, подхватывал его, падающего, держал голову, а потом ему разрешали проводить Руслана домой -- он после приступа проваливался в сон часа на два. Одноклассников начинал мучить истерический смех, все ненавидели эту свою трусость и стыдились нервного смеха, поэтому не любили Руслана, заставлявшего их испытывать эти чувства...
Мой сосед по парте был обычным очкариком, ну, может, не совсем обычным, раз уж он исполнял роль кардинала Ришелье со всей ответственностью.
Дружить втроем -- с Ольгой и Гелькой -- было ОЧЕНЬ трудно.
Они постоянно ревновали меня друг к другу, всегда она хотела что-то сказать мне "по секрету" от другой и от этого постоянные ссоры, обиды и выяснения отношений...
Гелька была хитрая, Ольга в тот год, как и я, сломала свой старый имидж. Больше она не была затюканным ребенком с большими доверчивыми глазами -- она стала насмешливой, резкой и прямолинейной. Рубила свое мнение и готова была его отстаивать. К тому же решила, что хочет быть актрисой и "играла" от души! 
И однажды мы не выдержали очередного Гелькиного нытья (мы катались с горки, а она пришла в новой юбке и капроновых колготках, ныла, что ей холодно и она не будет кататься, чтобы ничего не порвать и не замарать, Ольга ей напела шутливо, немного изменив слова песни: "Когда твой друг в крови, упрям он до конца", на что Гелька сказала, что она не в крови, а в новой юбке, а мы катаемся с горки как малолетки и ушла, обиженная... В общем, мы разжаловали ее из д'Артаньянов!
А она жестоко нам за это отомстила!"Наняла" двух самых толстых девчонок класса, чтобы побить нас. На крылечке школьном было очень скользко, и как только мы вышли из школы, неожиданно на нас налетели эти двое, они просто толкались, мы скользили, махали руками, но ничего не могли сделать, так как были в неравных весовых категориях
почему-то не нашла фотки второй девчонки, ну это так, чтобы общее впечатление передать... Ничего не имею против них обеих, обе -- классные девчонки, были и не сомневаюсь, что есть! 
Гелька стояла в сторонке и наблюдала. Ольга доскользила-таки до нее и поддала ей, на что Геля наигранно возмутилась: "За что?!"
Незадача была в том, что всю эту сцену наблюдала мамашка другой нашей одноклассницы. Она не вмешалась, не остановила никого, а просто пошла и нажаловалась нашей Аллочке. Поскольку жалоба исходила от родительницы, которая ждала действий учительницы по пресечению безобразных драк между школьницами, Алл=а Николаевна вызвала всех нас вместе с родителями. Это было "весело", потому что моя мама была в командировке, папа на это дело "забил", сказав, что больше ему делать нефиг, как после дежурства переться еще в школу на разборки, Ольгина мама стояла в очереди за дефицитным синим бархатом и тоже не собиралась менять возможность прикупить материальчику на беседу с учителем. В итоге мы с Ольгой опять оказались против более тяжеловесных противников, так как обе девочки и Гелька пришли с мамами и папами и они повернули все дело так, что это мы -- такие наглые и мерзкие, новенькие, которые пришли и разлагают нравы в устоявшемся коллективе. Пришлось даже Аллочке за нас заступаться!
В один прекрасный вечер мы с Ольгой дежурили в классе, когда к нам вломились два парня -- восьмиклассник Олег Левченко и длинноносый девятиклассник Эдик, которого мы тут же прозвали Гусем. Не знаю, какова была их первоначальная цель, но они почему-то решили за ними ухаживать. Олег -- за Ольгой, Гусь -- за мной. Почему меня это удивляет? Да потому что за Олегом толпами ходили девчонки, которые просто таяли и растекались по полу от одного его взгляда. Не скажу, что был он красавцем, но этакий местный Сергей Есенин.
Это Гусь сказал мне впервые: "Красивые у тебя волосы. Только надо их расчесывать..." На что я презрительно хмыкнула и дернула плечом, но придя домой, все же расчесалась... Первый раз сама!
А волосы и правда были шикарные, если их вовремя помыть и расчесать!
Мы были маленькие еще для свиданий и любви, наверное, это и привлекло в итоге Олега и Эдика. Подозреваю, что Гусь болтался рядом только за компанию, поскольку ни я его, ни он меня абсолютно не интересовали. Главная интрига была в отношениях Ольги и Олега, за которыми мы с Гусем наблюдали если не с завистью, то с интересом.
И все эти доступные и согласные на все девочки просто отдыхали в то время, когда Олег, провожая Ольгу домой из школы, долго уговаривал ее снять варежку с руки, которую она милостливо подавала ему на прощание. Но нет! Она была непреклонна, и варежку ни разу не сняла!
Я иногда рассказываю эту историю своей дочке. Для профилактики, так сказать
Ведь когда Олег, отец которого был военным и увез семью через год в Московскую область, приехал через несколько лет в Омск, он не захотел встретиться ни с кем из его многочисленных подружек и невест, только с Ольгой. Не очень люблю в своей истории забегать вперед, но сомневаюсь. что будет повод вспомнить об этом потом, поэтому напишу стихотворение сейчас, здесь, которое я написала в тот день, когда в 10 классе на уроке физики вдруг кто-то постучал в дверь кабинета и вызвал Ольгу... Один день из жизни Ольги М.
Спрячь глаза, не смотри так пронзительно,
Отчаянье с горьким весельем мешая,
Пусть они будут синие-синие,
Но пусть в них сияет радость другая.
Хочется верить, что жизнь и судьба
Не так уж жестоки и непостоянны.
Боль за улыбкой. Во взгляде -- борьба.
Все еще будет. Мечты -- не обманут.
Ты ищешь глазами глаза похожие,
В лицах же чаще -- непонимание,
Глаза родных -- безразличность холодная,
Все крепче скручивает отчаяние.
В театре, в котором теплее, чем дома,
Со сцены бы вдруг прокричать обо всем:
О том, что каждому где-то знакомо,
О том, что хранится в сердце самом.
Ты выходишь на сцену, и сердце бьется,
И лицо озаряет свет неземной,
Крик сердца наружу рвется, рвется...
Ты, сделав усилие, овладеешь собой.
Слезу в глаза загоняешь обратно,
Губы в улыбке расплылись задорной.
Режиссер улыбается -- ты, вероятно,
Справляешься с ролью. Артисты довольны.
Со смехом сбегаешь со сцены в фойе,
И, встав у окна, ты думаешь снова
О жизни, о смнрти, о завтрашнем дне...
О том, почему эта жизнь так сурова?..
... Вдруг дрогнуло сердце, в душе потеплело:
Да, это было. Сегодня? Вчера ли?
Вдруг ОН обернулся с улыбкой несмелой.
Рука задрожала, а голос -- едва ли.
Голос -- спокоен. Улыбка спокойна.
Артиста искусству недаром училась.
Чай, несколько слов... Закричать бы: "Довольно!
Останемся вместе!" -- не получилось.
Не надо все это, ведь главное -- было:
Пришел он из детства, полузабытый.
Пришел с теплым взглядом, с улыбкою милой,
Ты жаждала счастья? Вот счастье. Пойми ты!
Да, счастье. Короткое счастье -- мгновенье...
Голос рядом выводит из воспоминаний
"Что загрустила, малышка? Поверь мне,
Не так уж и грустно жить при старании!"
Ты обернешься. Руки крепкие
Держат дружески. Лицо красивое.
Такое спокойное. Глаза цепкие
Смотрят внимательно в глаза тоскливые.
"Брось, не грусти!" -- и ты улыбнешься.
Устало, но весело, так, по привычке.
По привычке отшутишься и отобьешься,
И снова поедешь домой, как обычно.
И вот ты иднешь по скользкой дороге,
Фары машин, окна домов...
В доме крики слышны уже на пороге.
"Не слышать бы ввек этих мне голосов!"
Но вот наконец добралась до кровати.
День прожит еще один -- хороший день.
А завтра все снова. А может быть, хватит?
Эта мысль наступает-- зловещая тень.
Действительно, стоит ли жить, как живется,
Не лучше ли сразу -- всему конец,
На этом вот дне пускай все оборвется,
Короткое счастье -- жизни венец.
Ты поднимаешь глаза на стену.
Стены -- в картинках: актеры, певцы...
Вдруг вспоминается светлая сцена...
Нет! к черту мысли! К черту концы!
Будет всякое, ты пройдешь через все,
И однажды откроется заветная дверь,
И со сцены, о чем сегодня еще
Умолчала -- расскажешь. Ты только поверь!
Спрячь глаза, не смотри так пронзительно,
Отчаянье с горьким весельем мешая,
Пусть они будут синие-синие,
Но пусть в них сияет радость другая.
Хочется верить, что жизнь и судьба
Не так уж жестоки и непостоянны.
Боль за улыбкой. Во взгляде -- борьба.
Все еще будет. Мечты -- не обманут.
Комментариев нет:
Отправить комментарий